bukvalizm

Чрезвычайное внимание к языку как средству изложения личного опыта –и как средству воздействия на опыт человека – проходит красной линией через всё НЛП. Помимо корней тянущихся из трансформационной лингвистики, есть человек, вдохновивший Бэндлера и Гриндера – Милтон Эриксон. Прозванный Мистер Гипноз за превосходные успехи в этом виде терапии, он провел многие исследования, и выявил много правил общения с бессознательным. Буквальная точность гипнотических инструкций – одно из них. И создатели НЛП подхватили его.

Пример использования буквализма Милтоном Эриксоном.

К сожалению, очень многие нынешние «практики» (я имею в виду людей, знающих об НЛП только из тренингов) этого правила не знают. И заблуждаются, думая о том, что всемогущество НЛПера – это когда он говорит в «Шаблоне Неопределенности», неконкретно.

Этой темой я хочу иллюстрировать, что в НЛП на всем пути его развития, предельная точность к словам – была, есть и будет нормой. Я цитирую книги БиГов и Бэндлера. Почему Бэндлера? Он единственный из звездной пары основателей НЛП, который проводит реальную терапию, и тому имеются доказательства – множество видеозаписей. Взыскательный читатель сможет самостоятельно отыскать аналогичные фрагменты у других авторитетных авторов НЛП – у Стива и Конниры Андреасов и Джона Гриндера.

Итак, поехали.

1976. Бэндлер и Гриндер – Структура Магии. Том2.
1979. Бэндлер и Гриндре – Из Лягушек в Принцы.
1981. Bandler, Grinder – Trance-formations.
1982. Бэндлер и Гриндер – Рефрейминг.
1985. Бэндлер – Используйте свой мозг для изменений.
1988. Bandler, MacDonald – Insider’s Guide to Sub-modalities.
1993. Bandler – Time for a Change
1996. Бэндлер, ЛаВалль – Создание изменений.
2005. Бэндлер – Беседы.
2008. Richard Bandler’s Guide to Trance-formations.

Философия образования по сложившейся традиции (впрочем, вполне оправданно) является разделом социальной философии, что не только определяет специфику целей и задач проводимых исследований, их «функциональность» в современном мире, но и устанавливает методологические предпочтения, вокруг которых сосредотачиваются исследования. Здесь необходимо указать в первую очередь на принципы универсального эволюционизма и историзма, взаимосвязанности социальных явлений, единства исторического и логического, единства теории и практики (в частности, в образовательной деятельности), а также на привлечение комплексного и системного подходов для анализа социальных явлений в целом и философии образования в частности. Кроме того, в области философии образования применяются социокультурный, структурно-функциональный, онтологический, аксиологический, праксиологический и цивилизационный подходы к анализу проблематики философии образования в современном социальном контексте.

В связи с этим интересно отметить, как определяются цели и задачи курса социальной философии (общего по отношению к философии образования) в одном известном учебном пособии:

• «формирование теоретического образа мира, основанного на современных социально-философских подходах;

• знакомство с понятийным, категориальным аппаратом и основными дефинициями социальной философии;

• развитие навыков использования законов и категорий социальной философии для фундаментализации профессиональных знаний, дальнейшего развития творческого мышления» [13]. Кроме того, авторы данного учебного пособия прямо указывают, что: «социальная философия изучает общество и социальную жизнь не только в структурно-функциональном плане, но и в ее историческом развитии. Безусловно, что предметом ее рассмотрения является и сам человек, взятый как представитель социальной группы или общности, т.е. в системе его социальных связей» [13].

Отнесенность философии образования к «домену» социальной философии отвечает наиболее актуальным задачам, связанным с изучением современного изменяющегося социума, в том числе и системы образования в нем как одной из базовых социальных подсистем. Вместе с тем, такая направленность является одновременно и существенным исследовательским ограничением. Действительно, «основная задача социального типа знания - анализ общественных про-цес- сов и выявление в них закономерных, с необходимостью повторяющихся явлений. Поэтому социологическое знание обобщает, генерализует, стремится объяснить многообразие общественного бытия, опираясь на законы его функционирования и развития, чтобы на основании и в пределах данной теоретической системы можно было предвидеть будущее» [14]. К особенностям социальной философии относится «невозможность давать однозначные ответы на вопросы, которыми занимается социальная наука, [что связано] с принципиальной эмпирической несопоставимостью различных теоретических конструкций. Причина множественности возможных форм описания социальной реальности - в отсутствии универсальных исходных допущений, удовлетворяющих представителей различных мировоззрений и культур. Это приводит к попыткам охватить все предметное поле социального знания с помощью одного принципа, который К. Маркс, в конечном счете, видел в экономике, немецкий социолог рубежа Х1Х-ХХ вв. М. Вебер - в рациональности, современный философ из ФРГ Ю. Хабермас - в коммуникативном действии. Принципиальная методологическая неустранимость ценностных компонентов делает названные социальные концепции эмпирически равноправными. Столкновение различных теоретических систем оказывается, в конечном счете, столкновением исходных, ценностно окрашенных установок. Множество концепций, отражающих различные ценности, оказывается естественным и неустранимым. Следовательно, источник многообразия социальных концепций, описывающих социальные процессы, - наличие в обществе разнонаправленных ценностно-мировоззренческих установок, влияющих на характер исходных положений теорий и специфику их обоснования» [ 14].

Родители, которые пришли ко мне, были в отчаянии: «Что нам делать с нашей шести-летней дочкой? Она ворует у нас, она ворует у наших друзей и у своих подруг. Когда мать берет ее с собой в магазин, она ворует и там. Мы отправляли ее в детский лагерь для девочек, в котором они находятся весь день, но она приходила оттуда с чужими вещами, которые были даже подписаны именами других детей. Она лжет, что эти вещи ей покупает мать, и настаивает, что они принадлежат ей. Можно ли сделать хоть что-то с клептоманкой в этом возрасте? С обманщицей, которой только недавно исполнилось шесть лет».

Я сказал им, что займусь этим делом и написал девочке следующее письмо: «Дорогая Хейди-Хо, ты, конечно, знаешь, что у каждого ребенка есть своя фея, которая следит за ним, когда он растет. Есть феи, которые следят за развитием шестилетних детей. Так вот, я - твоя фея. Нас, фей, никто не видит, и ты тоже меня никогда не видела. Может, тебе будет интересно узнать, как я выгляжу? У меня глаза на макушке головы, на лбу и под подбородком. Это для того, чтобы я видела все, что делает ребенок, за ростом которого я слежу.

Я наблюдала, как ты потихоньку учишься многому. И я очень обрадовалась, когда ты кое-чему научилась. Что-то было трудно, что-то не очень. А еще у меня есть уши. Но не думай, что они у меня тоже на макушке головы, потому что тогда они мешали бы мне смотреть и видеть все, что делают дети. У меня уши на щеках и я могу поворачивать их как хочу, чтобы слышать во всех направлениях. У меня много ушей - они растут вокруг шеи, вдоль задних ног и вдоль хвоста. А на кончике хвоста у меня есть самое большое ухо: оно поворачивается во все стороны. (Спроси у своего папы, как устроены мышцы, которые двигают суставы). Я могу поворачивать это ухо куда хочу и слышать все, что ты говоришь. Более того, я могу слышать самый малейший шум, который ты производишь, когда что-то делаешь.

У меня одна правая нога и три левые передние ноги. Для ходьбы я использую две передние ноги с внешней стороны. А на ноге, которая остается с внутренней стороны, имеется тридцать два пальца. Вот поэтому у меня такой плохой почерк - я не знаю, между какими пальцами лучше всего держать авторучку. И, конечно, левыми ногами я перебираю в два раза быстрее, чем правыми. Поэтому хожу я, надо тебе сказать, прямо. У меня семь задних ног - три слева и три справа, по тому мне не надо перебирать левыми задними быстрее, чем правыми. Я люблю ходить босиком, но ты знаешь, как жарко летом в Фениксе, поэтому я одеваю обувь на две свои задние ноги, а остальные так и остаются босыми».

Я получил приглашение на ее день рождения, когда ей исполнялось семь лет, но мне пришлось отказаться от него - ведь я был феей, которая следит только за шестилетними детьми. Я не занимался семилетними детьми, а только наблюдал за тем, как растут шестилетние - смотрел и слушал, что они делают и говорят. И это письмо исправило девочку.

"И мой голос пойдет вслед за вами..."
М. Эриксон